Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»
Алексей Чалый ушел. Главное публичное лицо «крымской весны», один из архитекторов аннексии, «человек-в-водолазке», которую он надел даже на встречу с Владимиром Путиным, – сложил полномочия. Отныне он уже не спикер севастопольского заксобрания.
Формальная причина проста и невероятна: Чалый ушел, потому что не смог выполнить свои обещания. Она проста, потому что в идеальном мире так и должно происходить. А невероятна она потому, что мы живем не в идеальном мире. А еще эта отставка симптоматична, потому что стала итогом долгого спора о том, кто победил по итогам «крымской весны»: идейные или системные.
При всех прочих Алексей Чалый рельефно выделялся на фоне двух других триумфаторов «крымской весны». Он не был похож на Владимира Константинова: бизнесмена, ушедшего во власть для того, чтобы расширить свои возможности. Того самого, который сперва собрал коллекцию украинских госнаград, а затем – сменил присягу ради сохранности своих капиталов. Чалый не был похож на Сергея Аксенова: политика, который до аннексии открещивался от России, а после стал первым, кто присягнул триколору. Он все это время был сам по себе: позволял критиковать федеральный центр, не спешил соглашаться с Москвой по всем вопросам и пытался продавить свою собственную концепцию развития города.
Чалый был чересчур несистемным для российской вертикали – наверное, в этом крылась причина его конфликта с главой исполнительной власти Севастополя Сергеем Меняйло
Чалый был чересчур несистемным для российской вертикали – наверное, в этом крылась причина его конфликта с главой исполнительной власти Севастополя Сергеем Меняйло. Наверное, его справедливо причислить к тем идейным радетелям «крымской весны», кто в феврале-марте 2014-го ситуативно оказался в одном лагере с системными пророссийскими «профессиональными патриотами». И отставка главы севастопольского заксобрания означает лишь то, что время подобного тактического союза окончательно закончилось.
Отныне и впредь пророссийский патриотизм в Севастополе возможен лишь в той редакции, что подразумевает полную лояльность. Когда любое распоряжение из центра не подвергается рефлексиям. Когда любую инициативу встречают восторженным подбрасыванием чепчиков. Когда исполнительность ценится превыше здравого смысла.
А еще это значит, что идея создания в Севастополе научно-технического кластера отправлена в небытие. Именно эту концепцию опекал сам Алексей Чалый – выходец из научной среды. И именно этой идее оппонировал выходец из флотской среды Сергей Меняйло, которому ближе была незамысловатая идея военно-морской базы. Противоборство Чалого и Меняйло было борьбой «земства» и «опричнины», в которой победили последние.
Отныне город утратил возможность претендовать на некое «особое» отношение со стороны Москвы
Для самого Севастополя это значит лишь то, что отныне город утратил возможность претендовать на некое «особое» отношение со стороны Москвы. Потому что «научно-технический кластер» предусматривает определенную степень самостоятельности и свободомыслия. Точки роста не создашь в казарме, для них нужна особая среда, которая не колеблется одновременно с военно-политической конъюнктурой. А если речь идет о калибрах, водоизмещении и жестких иерархиях, то никакой дискуссии в таком формате не предусмотрено. Будут решения «сверху» и однозначное «будет исполнено» снизу.
«Крымская весна» закончилась. Наступила «крымская зима».
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
