Журналистка Кристина Суворина отказалась от карьеры в России, там ей предлагали высокие гонорары, славу и рейтинговые проекты. Сегодня она говорит, что отъезд под крыло Путина мог бы стать самой большой ошибкой в ее жизни. Теперь в ее мире Россия ассоциируется с ложью и предательством. Школьные годы Кристины прошли в Санкт-Петербурге. Затем она с семьей переехала в Севастополь, в Таврическом национальном университете получила диплом журналиста и отправилась покорять столичные просторы.
Сегодня Кристина Суворина – ведущая программы «Инсайдер» на украинском телевидении, здесь ее сфера – расследования, она может показать больше, чем знают остальные. В интервью для Крым.Реалии Кристина поделились своим видением войны и роли крымчан в ней.
– Ты чувствуешь себя крымчанкой?
– Я чувствую себя украинкой и не хочу разделять крымчан и не крымчан – это все украинцы.
– Где ты находилась в тот период, когда начинались события «крымской весны»?
– Я была из тех, кого называют «диванной сотней». Я не выпускала айфон из рук, я следила за лентами новостей. Мне было очень страшно, что начнут разрушать мой родной город. В тот момент я молилась о том, чтобы все были живы, чтобы не было того самого первого выстрела.
Это сейчас я понимаю, что, наверное, Украине надо было показать свою силу. Но наша разведка, видимо, знала больше, чем мы. Уже после мы записывали программу, и нашим инсайдером был Игорь Тенюх, который весной 2014 года занимал пост министра обороны Украины. Он говорил, что военные были готовы взять оружие в руки, но не было команды сверху. По его словам, военным, которые несли службу на кораблях, звонили и говорили якобы голосами родственников: «Сыночек, ты давай лучше домой, тебя тут борщик ждет, давай лучше домой, мы же все братья, не надо защищать тебе свой корабль». И эти коварные звонки также были частью российской спецоперации по захвату Крыма. Информация не моя, а того человека, который знал многое, и от разведки в том числе, конечно, такое очень подкашивало наших бойцов.
– А как менялось твое отношение к произошедшему со временем?
– Я думаю, что та же экономическая блокада должна была начаться сразу, не сейчас. И коль мы не стали защищать свою землю с оружием, то надо было показать людям, что если вы хотите быть оккупированной, аннексированной территорией, то так и будете жить: без хлеба, без молока и света.
– Надо было вовремя объяснить, какие будут последствия?
– Да, конечно, люди не понимали, на что они идут, во что они втягивают себя и своих родственников. Эта линия, которая появилась между материком и Крымом, разделила семьи, разделила детей и матерей, братьев. Неужели никто не задумался о последствиях, неужели они думали, что это так просто – подняли вместо украинского флага триколор и на том и все? Надо было объяснять, что это повлечет войну, вряд ли поверили бы, конечно...
– Сегодня ты работаешь в расследовательской журналистике и знаешь чуть больше фактов, мнений и позиций. Можешь ли ты выделить факторы, которые позволили Путину осуществить этот захват?
Люди не понимали, что с Россией они станут разменной монетой, хорошо украшенной идеей о «русском мире»
– Первое – бездействие. Как рассказывали военнослужащие, им постоянно звонили и говорили: «Ну, вы держитесь там». Со временем они стали это слово «держитесь» ненавидеть, потому что военные хотят и привыкли слышать конкретный приказ, «держитесь» – это не приказ.
Второе – не объяснили последствий. Я уверена, что людям важно, накормлены ли их дети и живут ли они в мирной стране, и не призовут ли сына в Сирию из-за того, что Путину так захотелось, из-за того, что ему так выгодно. Люди не понимали, что с Россией они станут разменной монетой, хорошо украшенной идеей о «русском мире», а именно об этом надо было информировать.
– Как считаешь, что сегодня мешает вернуть Крым?
– Во-первых – это люди, крымчане, позиция которых – «моя хата (или, как у них принято говорить, «изба»), с краю». Они не хотят что-либо делать, хотя я знаю тех, кто понимает, что все происходящее – это нарушение всех международных норм.
Во-вторых – шантаж. Есть Донбасс, где, я уверена, при любых попытках вернуть Крым будет активизация боевых действий. Наверняка мы не знаем, но есть, видимо, разговор о том, что «вы не трогайте Крым – мы меньше палим из «Градов».
– Готова ли Украина, на твой взгляд, к возврату Крыма. Сможет ли она сейчас встретить Крым?
Сложно представить, как мы сможем жить снова все вместе в одной стране, потому что Крым предал Украину
– Сложно представить, как мы сможем жить снова все вместе в одной стране, потому что Крым предал Украину. Вначале нужно будет простить этих людей. Но, главное – психологический фактор, жители материковой части должны перестать считать крымчан врагами. Ведь очевидно, что кровь, которая не была пролита при операции захвата Крыма, пролилась на Донбассе. Путин был окрылен успехом – так легко отхватил полуостров, и решил идти дальше.
– Какой ты видишь свою роль в возвращении Крыма?
– Владимир Владимирович Путин отобрал у меня в один момент два любимых города – Петербург и Севастополь. Я не могу поехать ни туда, ни туда, потому что могу не вернуться. В России должны понять, что мир – это самое важное. Я бы хотела лично спросить у Путина, не стыдно ли ему за то, что он делает. Наверное, это глупо, и многие лучше бы плюнули ему в лицо, но я хочу понять, чем люди так виноваты, что он их вовлек в войну, в убийство. Мы были в Козьмодемьянске и писали интервью с мамой военнослужащего, которого убили на Донбассе. Я видела ее слезы, и в какой-то момент мы плакали вместе, потому что я поняла, что среди этих российских «добровольцев» могут оказаться мои одноклассники. И что, они придут убивать меня, моего соседа, коллегу, который служит на Донбассе? И я, правда, не знаю, что я могу сделать, разве что пытаться объяснить крымчанам, что нужно встать и высказаться о том, что войну мы должны закончить. Думаю, вопрос мира или войны находится в руках крымчан, и, если они не скажут свое слово, война не закончится. Чтобы разрешилась ситуация с Донбассом, Крым должен подняться и вернуться в состав Украины, и я верю, что это произойдет. Главная черта россиян сейчас – мысль о том, что «Путин – Бог, а я молчу». И это надо менять, люди это поймут рано или поздно. Я еще раз подчеркиваю, что Крым есть начало войны. Надо было объяснить, что в скором времени придет момент, когда русским во всем мире будет стыдно признаваться, что они русские, обычным людям придется извиняться за Путина. Я на днях говорила с Маратом Гельманом – это политтехнолог, который в 2000 году отчасти создавал этот образ Путина, который больше делает, чем говорит. И он сказал, что в Европе, когда ты говоришь, что ты русский, ты как бы извиняешься.
– А украинец звучит гордо?
Сегодня я горжусь каждым переселенцем из Крыма
– Да. Это, пожалуй, единственный позитивный момент. Украина, действительно, стала видной страной на карте Европы. Подходя к паспортному контролю в любой европейской стране, мне приятно держать в руках паспорт с трезубцем. Но когда отрезали Крым, для меня это был неожиданный удар ножом в сердце. Сегодня я горжусь каждым переселенцем из Крыма, горжусь, что эти люди нашли в себе силы, не подумали о личном комфорте, что они высказали свою позицию, и я горжусь каждым, кто нашел в себе силы собрать чемоданы, кто уехал и тем самым показал: «я не поддерживаю аннексию». Горжусь я и теми, кто остался там и отстаивает украинскую позицию, даже рискуя оказаться на допросе у российских спецслужб.
