В мае 2014 года житель Донецка Артем Чайковский, прощаясь со своим приятелем на улице, громко крикнул: "Слава Украине!" Этот возглас услышали два "ополченца ДНР" – чеченец и "беркутовец". Они схватили Артема и его друга и бросили в тюрьму. Артема жестоко пытали: беркутовец дважды выстрелил ему в ногу, а в раны втыкал нож.
Понадобились десятки операций для того, чтобы спасти ему ногу. О судьбе Артема и его родных, владельцев семейного кукольного театра, снят документальный фильм "За ширмой войны", вошедший в альманах "Украина, ноябрь 2014".
Фильм "Украина, ноябрь 2014" года был показан на фестивале GoEast в Висбадене. Над новеллой о семье Чайковских "За ширмой войны" работала львовская журналистка Татьяна Кузьминчук.
– Отец Артема воевал в батальоне "Донбасс", был командиром взвода и попал в плен после Иловайска. К счастью, ему удалось выжить, выбраться оттуда. Сейчас эта семья – волонтеры, все делают для того, чтобы помочь нашим раненым солдатам. Они – воплощение нынешней Украины, на своем примере показывают, как можно потерять все и не жалеть об этом, потому что это ради своей страны, ради будущего.
– Это еще и история о том, как люди аполитичные случайно становятся жертвами. Артем просто крикнул: "Слава Украине!"...
Эти события открыли в украинцах украинцев
– Он в конце фильма говорит, что не жалеет об этом, это будет для него уроком, и он их простит. Это тоже один из мотивов фильма, что нужно уметь прощать своих врагов, и это признак нашей незлобной нации. Много людей были аполитичными. Эти события открыли в украинцах украинцев. Многие стали понимать, кто они, стали понимать, что они любят Украину и хотят жить в Украине, не в Советском Союзе, не в России, а именно в Украине. На Западной Украине люди и раньше это понимали, а теперь проснулся восток Украины, и мы поняли, что мы единая страна.
– Они стреляли ему в ногу, пытали. Неужели это можно простить?
– Это тоже человеческое качество – уметь прощать. Как жить в постоянной злобе? Когда я смотрю, как нашим пленным устраивали коридоры позора, как так можно? Это злость человеческая, от этой злости все беды и случаются. Поэтому эта семья – пример того, как быть людьми. За такими людьми будущее. Мы хотели именно такую сторону Украины показать в этом фильме.
– Вы думаете, этот конфликт будет разрешен в ближайшее время или он на долгие годы?
– Мне очень хочется верить, что он будет разрешен. Потому что и моя семья от этого страдает, и все общество страдает. Наш главный герой говорит, что простой украинец должен понять, что он не нужен кроме Украины больше никому. Я очень надеюсь, что люди на востоке, которые поддерживают ДНР и ЛНР, поймут, что они не нужны никому, кроме Украины. Строить будущее они смогут только в составе Украины. К нам во Львов приезжал российский режиссер, он снимал фильм "Кто нас развел" о том, как родня из Украины и России из-за этих событий перестала общаться. У меня есть друзья, с которыми я фактически перестала общаться из-за этих событий. У них там СМИ все по-другому показывают. Я это понимаю, я не злюсь на них, потому что такие обстоятельства, которые формируют их.
– Вы смотрите российское телевидение?
– Смотрю. Я сама журналистка и просто не понимаю, как так можно врать. Как такое можно придумать про мальчика распятого, про этих двух рабов? И почему эти люди некритически мыслят и некритически воспринимают свои СМИ?
– Ваш герой Артем поправится, сможет нормально ходить?
– Да. Мы продолжаем с ним общаться, мы очень подружились с этой семьей, это очень хорошие люди. После фильма он еще перенес несколько операций. Сейчас он последнюю или предпоследнюю операцию ждет и почти без костылей ходит. Он уже собирается в добровольческий батальон, в Мариуполь, собирается идти по стопам отца и защищать родину.
Вторая новелла фильма "Украина, ноябрь 2014" посвящена строительству стены на границе между Украиной и Россией.
Режиссер Михаил Москаленко, снимавший "Стену", объясняет, что пока никакой стены на границе нет.
Мы не должны отвечать пропагандой на пропаганду – это все закручивается в клубок и не дает никакого результата
– Кусок стены длиною 50 метров сделала компания в надежде на то, что правительство закажет у нее большую стену. То есть это просто выставочный стенд. Плюс экскаватор 1987 года выпуска, подаренный волонтерами, вырыл ров длиной 750 метров, который свободно проходит современная тяжелая техника. Когда мы приехали, экскаватор не работал. Я читал, что рытье этого рва сейчас продолжилось, но строительство стены заморозилось. В фильме мы просто использовали стену как метафору. Потому что настоящая стена, к сожалению, которая реально существует, находится в головах людей. Это очень жестокая пропаганда, которая не имеет сейчас аналогов. Мы поражены, как в XXI веке, в мире, где существует свободная пресса, интернет и плюрализм мнений, одному человеку, Путину, удалось убедить свою страну в необходимости наступательной войны. Мы сейчас находимся в Германии, которая уже пережила такой период, и как это может закончиться, мы тоже знаем.
– Вы за строительство реальной стены между Россией и Украиной? Сам этот проект имеет смысл?
– К сожалению, такой проект практического смысла не имеет, не составляет никакой преграды для прохождения войск. В пропагандистском плане он делает все еще хуже, усугубляет. Мы не должны отвечать пропагандой на пропаганду – это все закручивается в клубок и не дает никакого результата. Мы должны строить мосты, кричать через эту стену, искать пути доносить правду в Россию, например, такими фильмами, которые мы сделали.
Показанный в Висбадене фильм "Все пылает", смонтированный из съемок трех киевских фотографов, работавших на Майдане, не похож на медитативную картину Сергея Лозницы "Майдан" или альманах "Евромайдан: черновой монтаж". Это кино об ужасе и красоте революции, и для того, чтобы его сделать, режиссеры всерьез рисковали жизнью. Бои в центре Киева сняты и со стороны восставшего народа, и со стороны "Беркута", и не удивительно, что материалами картины заинтересовалась следственная группа, которая занимается делом об убийствах людей на Майдане. В Висбадене фильм "Все пылает" представляла Юлия Сердюкова – продюсер картины и фотограф.
– Мы с командой находились очень близко к эпицентру всех самых насильственных событий. Ребята-режиссеры стремились снимать в самой гуще. Мы хотели рассказать и о своем опыте, потому что вокруг существовала атмосфера героизации революции, много было оптимизма, пафоса, за которым терялась, как нам кажется, трагедия. В нашем восприятии это трагедия. Мы хотели разобраться, как так получилось, что из веселого оптимистичного карнавала, который был в самом начале, нес в себе много надежды и радости, все превратилось в трагические дни и эту бойню. Понятное дело, что это все происходило постепенно, и мы хотели проследить, как заворачивался этот снежный ком, который привел к трагедии.
– У вас есть ответ на вопрос, кто виновен?
– Мы виновны в том числе. Мы смотрим в себя, мы не можем обвинять никого. Каждый про себя решает.
– Это самый красивый фильм о Майдане из тех, что я видел. Множество кадров, которые могли бы оказаться на фотовыставке. Скажем, священники, которые стоят на разрушенной мостовой, а сзади линия ОМОНа. Какие ваши любимые сцены в этом фильме?
Отказ от советского, к сожалению, слишком медленно происходит
– Наверное, визуально самая красивая сцена с Грушевского. Это был момент, когда впервые я сама как фотограф столкнулась со смешанными чувствами, ты стоишь внутри всего этого и ловишь себя на мысли: боже, какая красота. Ты еще не понимаешь, что в этой красоте летают "коктейли Молотова", камни, и это может привести к страшным вещам, к которым это потом и привело. А с человеческой точки зрения, конечно, самая душераздирающая сцена происходит возле поваленного памятника Ленину. Мне самой с трудом верится, что это не художественный фильм с прописанными диалогами. Тот уровень разговора, когда на этого интеллигентного пожилого человека, которого все называют коммунистом, который защищает памятник Ленину, нападают люди, когда один из толпы ему говорит: "Ты тут один такой остался. Когда ты умрешь, все будет хорошо" – это такой уровень драмы, который каждый раз, сколько я смотрю, меня пробирает до костей.
– Вас вдохновляет процесс избавления от советского, который сейчас происходит в Украине: отказ от трансляции российских сериалов, запрет на показ фильмов, сделанных в России, запрет компартии и открытие архивов КГБ?
– Несомненно, отказ от советского не может не радовать и не вдохновлять, но он, к сожалению, слишком медленно происходит. Безусловно, это шаг вперед, что у нас наконец-то впервые в парламенте нет коммунистов. Но советское живет на очень многих уровнях, которые даже напрямую не осознаются как советские, но продолжают все процессы развития в стране тормозить. Видимо, еще не одно поколение должно смениться для того, чтобы это вышло из воздуха, которым дышит страна. А насчет запрета российских сериалов и фильмов – это происходит не в рамках борьбы с советским, а в рамках войны. Это нонсенс – показывать фильмы, которые пропагандируют воинствующую по отношению к твоей стране точку зрения. Это первое, что нужно было сделать. Мы просто удивлены, что это произошло спустя год после начала войны.
– Когда я смотрел ваш фильм, я, конечно, думал о российских зрителях, точнее, сочувствовал им, потому что им вряд ли удастся его посмотреть. Вы думаете о том, как показать фильм в России?
– Признаться, мы до сих пор не понимаем, стоит ли показывать, а, если показывать, то как говорить с россиянами. У нас у самих есть в России родственники, с некоторыми мы не разговариваем, с некоторыми разговариваем с большим трудом. И мы не очень понимаем, как с этим иметь дело. Мы однозначно придержали показ фильма в России до премьеры в Украине, которая произошла недавно. Поэтому сейчас в принципе мы готовы это сделать. А как это произойдет – не знаем пока точно.
Если фильм "Киев/Москва" окончательно смонтируют, он, скорее всего, будет выглядеть по-иному, а рабочий материал, который показывали в Висбадене, разделен на две части. В съемках участвовали около сорока режиссеров – в основном, учеников Марины Разбежкиной. Продюсировали фильм Александр Расторгуев и Павел Костомаров. В первой серии – хроника Майдана и аннексии Крыма, во второй – параллельные сюжеты, будни людей, занимающихся одним и тем же делом в столицах двух враждующих ныне государств. Депутаты Думы и Верховной Рады, врачи скорой помощи, учителя и уличные артисты, которые фотографируются с прохожими в костюме медведя. "Мы хотели сделать срез общества от высших членов до низших, от коррумпированных депутатов до беззащитных дворников", – говорит Павел Костомаров, представлявший рабочий материал фильма в Висбадене. Документальный кинопроект "Киев/Москва" существовал на сайте Lenta.ru, с украинской стороны им занимались Vesti.ua, прошлой весной редакцию московской "Ленты" сменили за нелояльность, в киевских "Вестях" тоже произошла перетряска, и проект был остановлен. Павел Костомаров не уверен, что средства для завершения фильма найдутся.
У России не получается пока ничего. Россия погружается во мрак и ужас, движется в сторону Северной Кореи
– Проект полностью иссяк экономически, мы просто перестали снимать. Сейчас у нас нет возможности даже закончить фильм. А дальше я боюсь, что в России будет цензура, этот фильм нельзя будет показывать. Этот фильм важно смотреть в Украине и в России, но, боюсь, что его не захотят ни там, ни там смотреть. На Украине не захотят, потому что там тоже истерия, тоже война, тоже пропаганда своего рода. Боюсь, что им не нужны фильмы, говорящие о том, что нам делить нечего, что есть люди, которые за мир, что братские мы люди. У них другая мобилизационная ситуация.
– Что вы думаете о принятом в Украине законе об ограничениях на показ российских фильмов?
– Это перегиб, конечно, но я понимаю его причины, я понимаю ту боль, желание отдалиться, не иметь никакого дела с нынешней Россией, точнее, с нынешним российским менеджментом, который узурпировал власть, обкрадывает не только свой народ, но и лезет еще с подлыми, лживыми инструментами в чужое государство. Все эти бурятские танкисты – это просто стыд.
– Украинская революция, с которой начинается фильм, вдохновляет вас?
– Я желаю Украине всего самого хорошего, победы и пути в сторону демократического свободного государства. Им будет очень тяжело, им будут мешать, но дай бог, чтобы у них что-то получилось, потому что у России не получается пока ничего. Россия погружается во мрак и ужас, к сожалению.
– Вы думаете, что война возобновится, минское перемирие будет сорвано?
– России нужна война как мобилизационный фактор, это просто холодный расчет подонков. Потому что старый договор "ешьте колбасу и не высовывайтесь со своими правами, а мы будем делать все, что надо, со страной" истек, упали цены на нефть, наложены санкции. Чтобы держать народ в покорном, усыпленном, задурманенном состоянии, нужны другие инструменты. Они уже давно изобретены и с успехом использовались в прошлом веке. Поэтому, я боюсь, что будет нарастать шовинизм, будет нарастать изоляционизм, будет нарастать милитаризм. Россия движется в сторону Северной Кореи. Другого способа удержать власть у них нет.
Все сеансы российско-украинского цикла на фестивале в Висбадене предварялись фрагментами из снимающегося сейчас фильма Аскольда Курова "Освободить Олега Сенцова" – выступления знаменитых кинематографистов в поддержку арестованного ФСБ и обвиненного в терроризме украинского режиссера и речь Сенцова на заседании Лефортовского суда 8 апреля, завершающаяся словами: "Срок в 20 лет мне не страшен, потому что я знаю, что эпоха правления кровавого карлика в вашей стране закончится раньше".
Оригинал публикации – на сайте Радио Свобода
