Наша общественность возбуждена: российский оппозиционер Навальный не хочет отдавать Крым. Даже если б смог, не отдал бы. Вот как! Разочаровал. Опытные журналисты и другие блогеры злорадствуют: нечего было очаровываться; неопытные с ними с горечью соглашаются. Но все же: борец с путинизмом вроде же, а вот кем оказался…
Сейчас Навальный оправдывается, не так, мол, поняли, и это вполне объяснимо. Дело в том, что в устной беседе, разговоре, человек куда чаще демонстрирует если не свои соображения, то уж фундаментальное отношение к предмету. Пусть даже он тщательно подбирает формулировки, будут эти формулировки куда более откровенными, нежели в трижды отредактированном письменном тексте. Такова природа человека. Даже если он и промычит общие места, то сморгнет как-нибудь, глаза заблестят или же, напротив, погаснут. Живой человек, он импульсивен.
И россияне, быть может, более других. Особенно когда речь заходит о Крыме или когда это бывало в Крыму. В таких случаях с россиянами хорошо общаться напрямую, заставая врасплох. Казусы а-ля Навальный я видел не один раз, разочарования прошли. Вот сейчас по случаю вспомнилось.
Сцена первая: замечательный писатель Виктор Ерофеев общается в Симферополе с поклонниками и по окончанию своего выступления просит задавать вопросы. Дело было, простите, в разгар уголовного дела по отношению к его брату, которому российская православная общественность и прокуратура шили срок за оскорбление чувств верующих. И потому этот вопрос я и задал: «как вы относитесь?». И какова роль Православия в российской жизни? Мне было попросту интересно, тема была на слуху, думаю, может быть писателю нужно по этому поводу заявить свою позицию, может быть, такого вопроса он ждет. Но нет.
«Это ужасно, очень плохо… Всеми силами пытаюсь ему помочь… Какие-то нехорошие вокруг всего этого силы… И я уже об этом кое-кому намекнул… Какое-то Средневековье, хотя… А переходя ко второй части Вашего вопроса, нужно понимать огромную роль Православия в жизни русского народа, которое, при всей его противоречивости, действительно огромно, и ценности… бесспорно…»
Но не мне было давать советы. Речь идет о моем недоумении. Тем более в свете знакомства с эстетической позицией Виктора Ерофеева, неоднократно называвшейся «хулиганской»...
Верьте, я не ждал гневных филиппик к адрес прокуроров и попов. Но все же, может быть, стоило быть конкретней, четче. Брат все же под следствием, вполне согласен, что средневековым. И организовали это тоже вполне понятные люди, носители огромных ценностей. Которые они в случае с братом и реализуют. Так может быть хоть про роль эту огромную в жизни народа прояснить, какая она, когда в действии?
Но не мне было давать советы. Речь идет о моем недоумении. Тем более в свете знакомства с эстетической позицией Виктора Ерофеева, неоднократно называвшейся «хулиганской».
Сцена вторая, схожая. Псой Короленко, музыкант и замечательный деятель культуры, общается с симферопольской интеллигенцией. После моего вопроса о его отношении к делу Pussy Riot он замолкает и тоскливо смотрит во все стороны. Сопровождающие его лица гневно на меня поглядывают. Молчим. Я оказываюсь в промежуточной роли между дураком и провокатором. Я недоумеваю, уже второй раз в сходной ситуации. «Вокруг Крым, друзья! Убогая, но демократия! Москва далеко! Что же вы!», – хочется мне воскликнуть, но не восклицаю, завожу речь о поэтике Маяковского. Напряжение снято.
Что тут говорить! В Праге, сразу после Грузинской войны, один из лучших российских военных корреспондентов Аркадий Бабченко, выходя на перекур и узнав, что я из Крыма, первым делом задает вопрос: «Когда вы нам наконец Севастополь отдадите?». Может быть, это была шутка. Мой крымский товарищ давится дымом, но сдерживается, и далее речь идет о правах человека.
Друзья! Наши с россиянами представления о норме и ее нарушении в общем и целом давно стали весьма различны. Не стоит удивляться, и не стоит недоумевать, когда мы их удивляем. И все же, при обсуждении спича Навального у многих из нас мелькает мысль: он патриот, любит Россию, и, как всякому российскому патриоту, иного ждать от него не нужно. Но все же: украсть всей страной кусок чудесной чужой земли и упорствовать – это патриотизм? И как такой патриотизм понимать?
Наверное, с россиянами в подобных вопросах стоит переходить от личного и непосредственного общения к языку письменных заверенных заявлений, давая им время без эмоций сосредоточится. Чтобы потом не удивляться, самим не смущаться и их не смущать.
Иван Ампилогов, русский писатель из Крыма
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
