Психологические исследования часто помогают понять общественные проблемы. На основе многолетних теоретических и прикладных исследований доктор медицинских и кандидат психологических наук, главный научный сотрудник сектора гуманитарных экспертиз и биоэтики Института философии Российской академии наук Георгий Юрьев вывел закономерности биосоциальных аномалий и их влияний на общественные процессы.
– Диктаторы возникают не сами по себе, короля делает свита, окружение выдвигает, выталкивает диктаторов из своей среды. Но по большому счету, для того, чтобы занять или претендовать на такую позицию в обществе, должны быть предрасположенность, причем не генетическая, а скорее биосоциальная. Я ученый, а не политолог. Я проводил многочисленные глубокие исследования в разных социальных группах, и среди детей, и среди взрослых. Работа с пациентами клиник, например, показывает, что представление человека о своей болезни не совпадает с ее объективной картиной. Я попытался разработать систему такой диагностики, которая помогла бы пациенту точнее ознакомиться с внутренней картиной своей болезни, есть такое понятие в медицине.
Другая социальная группа – школьники переходного возраста, 5-7 классов. За три года исследований мне удалось собрать колоссальный материал, чтобы определить понятие биосоциальной нормы поведения и представлений об этой норме. Объективная картина и представление о ней также часто не совпадают. Бывают люди с повышенным разрывом самооценок, в том числе морально-нравственных. Эти люди получают физиологическое удовольствие, когда делают что-то плохое.
– В этом и заключаются биосоциальные аномалии?
– Это не аномалии даже, скорее варианты. По сути дела, мы имеем дело с этическим кубом: на одной плоскости – добро, на другой – зло, между ними попеременно идет больше добра и меньше зла, и так далее. Это понятная и известная психологам картина: «Хорошо – о хорошем, плохо – о плохом». Это условная биосоциальная норма: «Я делаю благое дело, мне хорошо, получаю поощрение со стороны». То же самое – в негативе: «Я этого делать не буду, я не хочу. Я понимаю, что это не мое, мне это мешает, ноги не идут, руки не делают – точка!» Между этими установками – середина: плохо – о хорошем, хорошо – о плохом. То есть вроде бы я делаю хорошее дело, даже благодарности получаю, а что-то меня внутри не устраивает. Таких людей достаточно много. Одна установка такова, она, кстати, характерна для пациентов клиник: «Я столько делаю добра другим, а в результате ничего хорошего не получаю, да еще и болезнь зарабатываю».
Другая установка следующая: я делаю явно нехорошее дело, а внутри-то у меня очень хорошо, прямо разливается тепло, удовольствие – ух, как я ему дал! Этот тип людей «в народе» хорошо известен, по пословице «Мне не нужна вторая корова, мне важно, чтобы у соседа корова сдохла». Апостол Павел говорил в послании римлянам: не могу понять, что я делаю – не то делаю, что хочу, а чего не хочу, то делаю.
– Каков процент таких психологических вывертышей?
– Судя по срезу, который я сделал в школе в разных группах, – от 5 до 10%. Среди взрослых людей, учителей – значительно меньше, не более 1%. Очевидно, идет отсев, люди с такими психологическими особенностями, вывертами, не идут в учителя.
– А куда они идут?
На волне смуты, помимо прочего, преимущество получают люди с повышенными адаптивными возможностями: они беспринципнее и поэтому сильнее, они действуют по внутренним критериям, которые окружающие понять не могут
– Они стараются руководить другими. Но вернусь к подростковому возрасту. Такие психологически отдельные дети находятся в очень сложном положении, поскольку внутренняя картина у них устроена не так, как у других. Ребенок с такой перевернутой моделью мотивации и поведения живет в своем внутреннем мире, где чувствует себя комфортно. Но общество, окружение требует от него другой нормы. Поэтому такой ребенок вынужден гиперадаптироваться, суперадаптироваться. Он, делая что-то плохое, получает удовольствие, и вот ему говорят: нет, так нельзя. Он делает так, как говорят, но ему плохо. Он об этом не говорит, зажимается, стиснув зубы – и делает то, что от него требуют. Такой человек, в котором целевые и моральные установки перепутаны, вынужден приспосабливаться к внешней среде путем очень серьезных усилий. В начале подросткового возраста, в 11–13 лет, когда меняется гормональный фон, как следствие этих усилий происходит психологический переворот. Такой ребенок вынужденно изменяет свою социальную роль, подводит свои внутренние физиологические ощущения под требования внешней среды, вопреки своим естественным моделям. Такие дети обладают большими способностями к адаптации и в социальном плане часто успешнее своих сверстников. Если такой парень был хулиганом – вдруг начинает хорошо учиться. Лидерство в дворовой кампании превращается в лидерство в классе, где могут быть совсем другие критерии успешности. А что в минусе у них? «Перепутанность» морали и этики, нулевая этика и нулевая мораль. Беда в том, что такие люди не понимают своей исключительности, они остальных считают такими же, как они сами. Поэтому они отличаются злопамятностью, мелкой обидчивостью, не умеют прощать. У них нет жалости.
– Сталин, вы считаете, принадлежал к этому психосоциальному типу?
– Однозначно, я знакомился со многими материалами о его характере. Это видно даже по воспоминаниям его соратников-революционеров – реакции Сталина кардинально отличались от реакций остальных людей, даже Ленин об этом предупреждал, о жестокости. Многих поражало, например, следующее: Сталин там, где, в общем-то, нужно плакать, жалеть – смеялся и, наоборот, раздражался, когда другие радовались.
– Судя по той матрице, которую вы выстроили, и Владимир Путин относится к такому типу людей?
Чтобы войти в социальное окружение, «перепутанные» меняют свое поведение, но не меняют внутренних установок. А эти установки – как у старухи Шапокляк: «Хорошими делами прославиться нельзя»
– Несомненно относится. Просмотрите хотя бы официальный сайт Путина, там он вспоминает свои школьные годы: был хулиганом, а не пионером. Всегда опаздывал на первый урок. Теперь все его ждут по три часа. Кстати, у этих людей с перепутанными матрицами нарушено представление о времени. Их внутреннее время не совпадает с внутренним временем окружающих. В возрасте 12-13 лет и у Путина произошла резкая смена приоритетов. В период самоутверждения он назло обстоятельствам и собственному характеру стал хорошо учиться. Тут очень важно вот что понять: обычные дети, если начинают хорошо учиться, то, как правило, хорошо учатся до конца школы, а кто плохо – так до выпуска едва и тянет. А вот эти «перепутанные» устроены по-другому. Чтобы войти в социальное окружение, они меняют свое поведение, но не меняют внутренних установок. А эти установки – как у старухи Шапокляк: «Хорошими делами прославиться нельзя». Тем не менее, вопреки своей натуре они начинают прославляться как раз хорошими делами, внутренне протестуя против этого. Если у таких людей с повышенными адаптивными способностями интеллект высокий, они достигают очень большого социального успеха.
– У общества есть блокировка против людей с таким психотипом, если они оказываются у власти?
– В демократическом обществе в целом – да, и блок этот очень простой: сменяемость власти. Но такие люди так просто власть не отдают, у них другие внутренние ощущения. Им нравится такая вот новая социальная роль. Они получают удовольствие, играя с людьми. Второй блок – открытость общества и конкуренция на выборах, когда все эти темные психологические моменты всплывают. Все эти блоки – не гарантия, но определенная профилактика против появления таких людей во власти.
– Верно я понимаю, что большие шансы оказаться у власти такие люди имеют в период общественной смуты или в переходных обществах – когда, предположим, страна переживает общественный слом, когда возникает ощущение глубокой униженности нации?
– Да, это хорошо известно. На волне смуты, помимо прочего, преимущество получают люди с повышенными адаптивными возможностями: они беспринципнее и поэтому сильнее, они действуют по внутренним критериям, которые окружающие понять не могут. У них иммунитет против всех, они умеют подстроиться под любого, они лучше защищены. Не зря Владимир Путин пошел в разведчики, он умеет быть в нескольких шкурах одновременно, – считает психолог Георгий Юрьев.
