Санкции по-российски: Купи еды в последний раз

Премьер-министр Российской Федерации Дмитрий Медведев подписал постановление правительства о введении эмбарго на поставки отдельных категорий продовольствия из стран, которые ввели против России санкции из-за ее действий в отношении Украины. В список попали молочная, мясная, плодоовощная продукция, а также рыба из США, стран Евросоюза, Японии, Канады, Австралии и Норвегии. В среду введения таких санкций своим указом потребовал президент Владимир Путин.

Россия готова отказаться от продовольствия, сельхозпродукции, а также сырья для их производства из стран, ранее поддержавших разного рода санкции против России в связи с российско-украинским кризисом. Как заявила пресс-служба Кремля, указ Владимира Путина о применении специальных экономических мер подписан в «целях защиты национальных интересов» страны. Пока срок действия российских санкций определен в течение года, однако он может быть изменен, говорится в этом сообщении.

После появления президентского указа помощник руководителя Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору (Россельхознадзора) Алексей Алексеенко дал понять, что список запрещенных к ввозу в Россию импортных сельхозпродуктов будет «максимально широким». В частности, по его словам, Москва готова полностью отказаться от овощей и фруктов из стран Европейского союза, а также от всей сельскохозяйственной продукции из США, включая мясо птицы. Утвержденный правительством список оказался еще более обширным. «Россия вводит полный запрет на поставки говядины, свинины, плодоовощной продукции, то есть овощей и фруктов, мяса птицы, рыбы, сыров, молока и молочных продуктов», – сказал Дмитрий Медведев. Детское питание, как и ожидалось, под запрет не попало, также пока в санкционном списке нет вина и другой алкогольной продукции.

С начала 2000-х годов, согласно данным Института комплексных стратегических исследований, импорт продовольственных товаров и сельхозпродукции вырос в шесть раз – до 43 миллиардов долларов в 2013 году, а на долю импортной продукции приходится около 40 процентов расходов населения на продукты питания. При этом за последние годы в структуре поставок импортного продовольствия отмечается значительное увеличение по отдельным категориям товаров. Сейчас Россия наиболее зависима от импорта фруктов и орехов, сухого молока, отдельных видов овощей, сыра и говядины. Президент Владимир Путин в своем указе предлагает правительству принять меры по замещению этих товаров – как за счет поставщиков из других стран, так и за счет увеличения внутреннего производства. Отдельное требование главы государства – не допустить роста цен.

Объявляя о решении правительства, премьер Дмитрий Медведев сказал, что Россия «до последнего надеялась, что наши зарубежные коллеги поймут, что санкции – это тупиковый путь, они никому не нужны. Но они не поняли. И ситуация сложилась так, что мы вынуждены пойти на ответные меры». Но какая из сторон в этой ситуации пострадает в большей степени – иностранные поставщики продовольствия или его российские потребители? Вот мнение профессора факультета мировой экономики и мировой политики Высшей школы экономики Алексея Портанского:

– Довольно трудно сравнивать, особенно учитывая, что население, граждане тех стран, которые подпадают сейчас под наши санкции (Евросоюза, США), они в политическом и социальном смысле более активны. Поэтому, скажем, европейские фермеры могут более активно протестовать против своих правительств, требуя урегулировать торговые отношения с Россией, чем у нас в силу понятных совершенно причин. Реально сопоставить ущерб довольно сложно. Если нам придется затянуть пояса, то нам же это не впервой исторически, мы это неоднократно проходили. Поэтому трудно будет окончательно сделать вывод, насколько это повредило нам. Здесь вопрос встает о нашей чувствительности. Мы это почувствуем? Мы будем выражать свое недовольство тем, что у нас исчез французский сыр? Или нам будет абсолютно все равно? Поэтому сопоставление здесь само по себе – это достаточно сложная вещь.

– Президент и правительство тем не менее пока достаточно оптимистичны…

– Надо смотреть, насколько мы будем способны произвести замещение тех продуктов, которые исчезнут. При замещении, надо сказать, все-таки рост цен неизбежен. Понятно, что те поставщики, которые придут взамен европейских или американских, в большинстве случаев предложат более высокие цены: дружба дружбой, а бизнес бизнесом. Они воспользуются ситуацией. Это уже негативно отразится на потребителях, то есть на нас. Это подстегнет инфляцию, поэтому негатив здесь неизбежен. А по некоторым продуктам, может быть, замещение вообще произойдет не так быстро. Что-то такое временно как-то исчезнет с прилавков или будет достаточно дорогим. В итоге мне представляется, что потребитель это почувствует, хотя понятно, что руководство, правительство России будет делать максимум возможного, чтобы потребитель не пострадал. Но сделать это будет очень тяжело.

– Вы сказали, что цены непременно повысятся. Но Владимир Путин поручил правительству не допустить повышения цен. С точки зрения рыночной экономики, возможно ли это сейчас сделать в России?

– С точки зрения рыночной экономики сделать это очень сложно. Поручение правительству – это ориентир, имея перед собой который правительство должно работать. Но не допустить роста цен в этих условиях, в условиях рыночной экономики крайне сложно. Это удается, пожалуй, Белоруссии, где господин Лукашенко как-то это умеет делать. Но там не совсем рыночная экономика. Вряд ли мы сможем воспользоваться такими рычагами, которыми успешно пользуется Александр Лукашенко. Поэтому то, что сказал президент Путин, – это ориентир, это указание к действию. Но в какой степени это указание будет исполнено? Наверное, все-таки не на 100 процентов.

– Белоруссия и Казахстан входят в Таможенный союз, и они не применяли санкций по отношению к западным странам. Не может ли получиться так, что это импортное продовольствие, запрещенное к ввозу в Россию, какими-то «серыми» схемами пойдет через Белоруссию и Казахстан?

– Разумеется, есть такая вероятность, примеры мы уже знаем. Мы запрещали после 2006 года вина, напитки и фруктовые консервы из Грузии и Молдовы, но к нам «Боржоми» через Белоруссию поступало. Это известный факт. Поэтому по «серым» схемам через ту же Белоруссию к нам вполне может и в дальнейшем поступать какая-то продукция. Но опять же она будет дороже, она обязательно будет дороже.

– А если Россия начнет с этим бороться, например, с помощью каких-то кордонов. Это что, конец Таможенному союзу?

– Я уже неоднократно говорил, что мы уже в строительстве Таможенного союза немного поспешили. Когда после 9 июня 2009 года мы провозгласили об ускорении строительства Таможенного союза, мы уже через год, когда значительная часть документов была подписана, сразу одновременно с введением единого тарифа Таможенного союза упразднили таможенный контроль внутри Таможенного союза. Вот этого как раз делать было не надо. В Евросоюзе на упразднение таможенного контроля внутри союза ушло 35 лет. А мы сразу это сделали. Вот теперь мы видим, что мы поспешили, но, конечно, в правительстве никто этого не признает. Как раз сейчас посты таможенного контроля очень и очень бы пригодились. Они и без этого пригодились для борьбы с контрабандой, но сейчас они пригодились бы особенно. Не знаю, будут восстанавливать или нет. Каким-то образом придется и в этих условиях бороться. Для Таможенного союза это, безусловно, плохо.

– Санкции и нормы Всемирной торговой организации. ВТО сейчас реально что-то сделать, как-то повлиять на Россию, на другие страны? Или ВТО в этой ситуации взаимных обвинений вообще уже не способна что-либо сделать?

– И мы до последнего времени говорили, что мы будем жаловаться в связи с санкциями Запада. А теперь, когда объявили об указе Путина, уже представитель Евросоюза сказал, что, как только появится список запрещенных продуктов, они его изучат и будут готовить жалобы и иски к России в связи с этими запретами. Я полагаю, что в этом случае, может быть, у наших партнеров, в частности у Евросоюза, будет шансов больше победить в споре, чем у нас, поскольку то, что мы вводим – это более очевидные запреты в торговле товарами. То есть это более очевидные прямые барьеры в торговле, чем те санкции, которые ввели США и Евросоюз. Поэтому, да, формально никто не отменял правил ВТО. Наверное, обе стороны будут готовить свои иски, готовиться защищаться. Это грозит каким-то обвальным поступлением исков с обеих сторон. Такого ВТО еще не знало, – сказал Алексей Портанский.

В четверг Владимир Путин поговорил по телефону с президентами Белоруссии и Казахстана Александром Лукашенко и Нурсултаном Назарбаевым о координации действий после вступления в силу запрета на ввоз в Россию импортной сельхозпродукции, о деталях разговора ничего не сообщается. Тем временем, в Минске уже считают, что новая ситуация открывает для местной бизнес-элиты прекрасные возможности получения дополнительных налогов от реэкспорта зарубежной продукции в Россию. Собеседник Радио Свобода – работающий в Польше белорусский инвестиционный аналитик компании Thompson Reuters Степан Свидерский:

– Европейские товары через Белоруссию давно шли в Россию под маркой белорусских. Дело в том, что сегодняшняя ситуация с санкциями принципиально не новая, так как Россия время от времени регулярно вводила ограничения на поставки той или иной продукции из стран ближнего либо дальнего зарубежья. И всегда находились «серые» схемы, по которым, например, белорусское мясо могло поехать как украинское, украинское – как белорусское, либо польское мясо могло поехать в Россию опять же на польских грузовиках только по документам как белорусское. Сегодняшняя ситуация намного более масштабная, чем все предыдущие торговые войны, но принципиально не нова. Для окружения Александра Лукашенко, как уже сказал один из белорусских чиновников, это Клондайк. Они надеются на сверхприбыли за счет перепродажи в Россию продовольствия как белорусского.

– Степан, это оправданные надежды?

– На мой взгляд, да, если, конечно, российское правительство не решит открутить ситуацию с санкциями назад. На складах российских торговых сетей, а также у российских оптовиков есть достаточное количество продовольствия, происходящего из стран Европы и США. Им можно несколько месяцев наполнять прилавки российских магазинов. После этого, если же Россия добьется некоторых уступок от Запада, такое масштабное эмбарго может быть пересмотрено в сторону менее масштабного.

– Вы допускаете, что под белорусской маркой могут появиться даже экзотические для экономики Белоруссии товары: какие-нибудь мидии, испанская ветчина или что-нибудь подобное? Или такие комические случаи исключены?

– Теоретически это возможно, но все-таки, думаю, что для поставок тех же мидий найдется какая-нибудь Новая Зеландия.

– Можно ли подсчитать возможную прибыль для белорусской экономики от введения Россией санкций?

– У меня нет объективных данных по объемам, которые могут быть поставлены через Беларусь. Но возможная прибыль не для экономики Беларуси, а, скажем так, для некоторой группы белорусских предпринимателей может быть очень высокой.

– А белорусские товары (молочные продукты, мясо) не хлынут ли они теперь более широким потоком на российский рынок?

– Белорусские предприятия молочной и мясной промышленности крайне активны на российском рынке с середины 2000-х годов. Но опять же, их производственные возможности достаточно ограничены. По большому счету, маленькая 10-миллионная Беларусь не сможет заменить собой такие огромные регионы как Евросоюз, либо такую огромную страну как США. Конечно, некоторые прибыли и некоторые плюсы в этой ситуации можно увидеть для белорусских производителей. Но все-таки, на мой взгляд, больше всего рады развивающейся ситуации белорусские перекупщики европейского продукта.

– Украина, главный экспортер сельскохозяйственной продукции в Россию, ранее также попала в черный список Москвы. Возможен ли масштабный реэкспорт украинской сельскохозяйственной продукции через Белоруссию?

– Естественно. Думаю, что российские потребители, европейские, украинские, частично американские экспортеры продовольствия будут искать также другие государства, которые могли бы стать продовольственным офшором для реэкспорта в Россию. Например, украинские производственники могут обратить внимание на казахских, туркменских потенциальных партнеров, на турецких. Реэкспорт будет, сейчас очень много людей задумываются, как бы его максимально организовать.

– Белорусские политические классы и белорусские предприниматели сейчас рассчитывают «наварить» на этой ситуации. Есть ли какая-то оборотная сторона этой медали? Какие-то минусы для Белоруссии?

– Главный минус для Белоруссии будет в возможном серьезном росте цен и возможном падении качества продовольствия на внутреннем рынке Белоруссии. Не секрет, что российский потребитель готов платить больше, чем белорусский. Естественно, для белорусского производителя, а также для импортеров продовольствия в Белоруссию, более интересно продать свой товар российскому потребителю.

– Есть еще и политическая сторона этого вопроса. Россия, судя по всему, принимает решения, не консультируясь со своими партнерами по Таможенному союзу – ни с Казахстаном, ни с Белоруссией. Может ли Александр Лукашенко почувствовать какую-то политическую обиду, связанную с тем, что решили без него?

– На мой взгляд, Александр Григорьевич достаточно трезво оценивает свое положение и свою значимость как в Таможенном союзе, так и в мире. Поэтому каких-то негативных эмоций по этому поводу он не испытает. Белоруссия сегодня может стать Швецией в годы Второй мировой войны – такой перевалочной базой между двумя противоборствующими геополитическими блоками.

Радио Свобода