В конце февраля в 2012-м, когда еще бушевали эмоции по поводу выступлений на Болотной в Москве, я в Симферополе на творческой встрече зачитал этот спич. Не знаю, стал бы я сейчас советовать то же. Может быть.
Одна из моих читательниц, делясь своими впечатлениями, огорошила меня вопросом: «Почему вы так не любите Россию?».
Я удивился, но не более чем через два дня после подобную мысль, обо мне и о моей книге «Вольер», – но за глаза – высказали одному моему знакомому, дескать, роман «антироссийский». Я, признаться, призадумался.
Даже растерялся. Почему я «не люблю Россию», причем до такой степени, что не поленился написать об этом 128 страниц? Это не так. Более того, я бы поостерегся даже иметь приятелей, способных на подобную нелюбовь. Это ведь похоже на нелюбовь к человечеству. Я прислушивался к себе, критически разбирался в себе и честно заявляю – я Россию люблю. Я много чего люблю, и Россию тоже.
Это в моем представлении огромная малолюдная страна, населенная такими же, как все мы, людьми. Страдающими, радующимися и трудящимися. Это села и города, возделанные поля, громыхающие заводы и тихие библиотеки. Это старики, подростки, девочки, влюбленные пары и главы семейств. Матери. Каждое утро они просыпаются, живут и с надеждой завершают свой день. Там говорят, что важно, на хорошо понятном мне языке. На единственном мне до конца понятном языке. Как я могу это «не любить»?
Что такое «Россия»? Флаг и состоящие при нем на жаловании винтики государственного механизма? Березы? Это тоже, но не только это. Позволю себе не это любить в России
Там, я уверен, живет очень много людей, достойных высшего уважения. Я знаю, там жили такие люди, и не стоит тут приводит список общеизвестных имен. Я думаю, что их – прежде всего их – сомнения, страдания и надежды я воспринимаю в полной мере. Я так же как и они – русский. Но именно поэтому зло, творящееся в России сейчас, я чувствую и ощущаю в полной мере.
Опять-таки – что такое «Россия»? Флаг и состоящие при нем на жаловании винтики государственного механизма? Березы? Это тоже, но не только это. Позволю себе не это любить в России. «Их две в Москве – Москвы», – сказал как-то Маяковский. Есть такая Россия, любить которую не следует, а есть такая, не любить которую без слез души невозможно.
Боюсь, именно сейчас России нужна наша любовь. Сейчас к ней приковано внимание самых чутких и открытых моих сограждан. Неясно ничего, кроме того, что все те честные и совестливые силы, которые я, мы, такие как мы, всегда подозревали в России, эти силы ободрились. И сказали – «мы есть». И утвердили, что и были, и есть, и будут в России всегда, эти честные и неравнодушные силы. И неиссякаема в этой стране подспудная река человеческой правды и жизни.
Не любить Россию легко. Нет ничего легче. Доводов хватает – и научных, и исторических, и полученных непосредственным опытом каждого. Не понимать жителей России просто, просто и посмеяться над ними. И бояться России легко, это уж легче всего. Но вот увидеть за всей ее пугающей сущностью эту русскую и «только русскую» кротость и это вечное взыскание правды и любви, и полюбить всех ее жертв, и прошлых, и будущих – это труднее, это трудно. Куда как легче отвергнуть Россию вообще, со всей ее ложью и кровью, или как малое дитя, ею «вообще» восторгаться. Любовь держится трудом, без него она малого стоит.
Иван Ампилогов, русский писатель из Крыма
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
