Выступая на днях в Госдуме главная правозащитница Российской Федерации Элла Памфилова заявила, что в присоединенном Крыму таки есть определенные проблемы. Это, про ее словам, резкий рост цен на медикаменты и продовольствие, угроза массовой безработицы и задержки с зарплатой «у работников бюджетной сферы». Как видим, все это явления из списка прав человека, так сказать, «второго ряда» – связанные с социально-экономическим положением граждан; проблемы из разряда «первого» – права на жизнь и свободу, преследования по политическим, этническим или религиозном признакам, а также государственное поощрение преступников Памфиловой не рассматриваются – все, наверное, хорошо.
Государева правозащитница пожурила чиновников-управленцев, мол,
недорабатывают, а чиновников из жандармских и полицейских ведомств не вспомнила. Такова официальная правозащита в России: дорогие лекарства для старушки – нарушение прав, а похищение ее внука – нет. Памфилова озаботилась даже долгими очередями к уцелевшим отделениям банков, а того, что ФСБ и «самооборона» с помощью стукачей отлавливают журналистов и протестантских пасторов она, видно, даже не допускает.
Какой-нибудь депутат Госдумы должен остаться доволен: Крым наш, проблемы у населения вполне исправимы, а при таких правозащитниках, как Памфилова, которая ни на что не закрывает глаза, крымское население будет под надежной защитой. В Советском Союзе такое называлось «критикой и самокритикой»: отдельные недостатки признаны, работа над их искоренением продолжается. Унылый цинизм со всеми признаками советского стиля давно и монопольно устоялся в России и стал
мейнстримом политического сознания, но для крымчан он еще внове. Однако они должны будут быстрее перестраиваться – дело в том, что на них сейчас будет ставится эксперимент с целью воскрешения советского человека – по русски твердо и решительно, но на основе марксисткой теории.
То, что делают оккупационные власти, раньше называлось «ликвидацией экономической базы у классового врага» – сейчас, впрочем, акцент чаще делают на культурных и национальных отличиях, но суть остается той-же: системный отъем у противника средств к существованию.
Глядя с позиций другой экономической теории, можно происходящее в Крыму обозначить по-иному: ликвидация коррупционной условно-рыночной экономики и на ее руинах создание устойчивого дотационного региона – «устойчивого» в том смысле, что кормить этот регион нужно будет бесконечно долго. Кроме того, его «устойчивость» будут обеспечивать полицейскими силами. Все вместе должно будет выглядеть как огромный дом престарелых с элементами казарменного режима.
В прошлые годы в Крыму рентабельными были химическая промышленность Армянска и Красноперекопска, сельское хозяйство и все, что обеспечивало инфраструктуру 6-ти миллионов туристов. Туристический сезон будет провален, трудности с железнодорожными путями сократят доходность заводов Северного Крыма, а сельское хозяйство без воды в Крыму невозможно.
Симферополь, суть которого была в кадровом обеспечении и администрировании экономической инфраструктуры, прежде других почувствовал перемены – именно симферопольцы осознают крымскую экономику как систему, и система эта рушится. Еще, может быть ялтинцы: отсутствие туристов в летнюю жару их тревожит инстинктивно, как степных животных суховей – и у тех, и у других рождается предчувствие бескормицы; ялтинцы чувствуют, что она наступит примерно в сентябре.
Туристы, наводнявшие Крым и оставлявшие тут свои деньги, тянули на себе не только прибыль ресторанчиков и зарплаты горничным отелей, но и создавали ощущение отличных экономических перспектив: спекулятивное по своей сути строительство на Южном берегу обеспечивало сотни тысяч людей от грузчика на металлобазе в Джанкое до владельцев юридических контор: нужно было не только возводить многоэтажные апартаменты, то и продавать их, и юридически оформлять. Каждый второй симферопольский марчендайзер занимал свое место только для того, чтобы обеспечить мылом постояльцев алуштинского санатория.
И грузчики, и секретарши, и рекламные дизайнеры могут и не видеть себя в разрушающихся процессах, но они неизбежные их жертвы. Для получения экономических благ, учил Маркс, нужно быть включенным в их производство, но условий для такового производства в Крыму не стало.
Характерно еще вот что: многочисленная когорта крымских «решал», помощников депутатов, судейских и юристов – всех тех, кто обеспечивал коррупционные сделки с крымской землей и недвижимостью, – тоже попадают под удар: в Крыму ничего покупать не будут, а главное, в таких сделках уже обойдутся без крымских. Деловая активность в Крыму стоит сейчас еще и потому, что никто не знает, куда, кому, а, главное, при каких условиях нужно заносить взятки. Боятся новой и строгой российской метлы.
Средний класс в Крыму перестал быть таковым. В ближайшее время это будут сотни тысяч безработных и люмпенизированных «бывших специалистов». Если сейчас их проблема в выборе продуктов между некачественными российскими и хорошими украинскими, то вскоре – между самыми дешевыми из возможных. И тогда основным, надежным и крепким доходом станут пенсии стариков и инвалидов. Украину накроет вторая массовая волна крымских беженцев – экономических, – и если им еще будет позволено из Крыма убежать.
Андрей Кириллов, крымский обозреватель
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», могут не отражать точку зрения редакции
Государева правозащитница пожурила чиновников-управленцев, мол,
Памфилова озаботилась долгими очередями к уцелевшим отделениям банков, а того, что ФСБ и «самооборона» с помощью стукачей отлавливают журналистов и протестантских пасторов она даже не допускает
Какой-нибудь депутат Госдумы должен остаться доволен: Крым наш, проблемы у населения вполне исправимы, а при таких правозащитниках, как Памфилова, которая ни на что не закрывает глаза, крымское население будет под надежной защитой. В Советском Союзе такое называлось «критикой и самокритикой»: отдельные недостатки признаны, работа над их искоренением продолжается. Унылый цинизм со всеми признаками советского стиля давно и монопольно устоялся в России и стал
То, что делают оккупационные власти, раньше называлось «ликвидацией экономической базы у классового врага» – сейчас, впрочем, акцент чаще делают на культурных и национальных отличиях
То, что делают оккупационные власти, раньше называлось «ликвидацией экономической базы у классового врага» – сейчас, впрочем, акцент чаще делают на культурных и национальных отличиях, но суть остается той-же: системный отъем у противника средств к существованию.
Глядя с позиций другой экономической теории, можно происходящее в Крыму обозначить по-иному: ликвидация коррупционной условно-рыночной экономики и на ее руинах создание устойчивого дотационного региона – «устойчивого» в том смысле, что кормить этот регион нужно будет бесконечно долго. Кроме того, его «устойчивость» будут обеспечивать полицейскими силами. Все вместе должно будет выглядеть как огромный дом престарелых с элементами казарменного режима.
В прошлые годы в Крыму рентабельными были химическая промышленность Армянска и Красноперекопска, сельское хозяйство и все, что обеспечивало инфраструктуру 6-ти миллионов туристов. Туристический сезон будет провален, трудности с железнодорожными путями сократят доходность заводов Северного Крыма, а сельское хозяйство без воды в Крыму невозможно.
Симферополь, суть которого была в кадровом обеспечении и администрировании экономической инфраструктуры, прежде других почувствовал перемены – именно симферопольцы осознают крымскую экономику как систему, и система эта рушится. Еще, может быть ялтинцы: отсутствие туристов в летнюю жару их тревожит инстинктивно, как степных животных суховей – и у тех, и у других рождается предчувствие бескормицы; ялтинцы чувствуют, что она наступит примерно в сентябре.
Туристы, наводнявшие Крым и оставлявшие тут свои деньги, тянули на себе не только прибыль ресторанчиков и зарплаты горничным отелей, но и создавали ощущение отличных экономических перспектив: спекулятивное по своей сути строительство на Южном берегу обеспечивало сотни тысяч людей от грузчика на металлобазе в Джанкое до владельцев юридических контор: нужно было не только возводить многоэтажные апартаменты, то и продавать их, и юридически оформлять. Каждый второй симферопольский марчендайзер занимал свое место только для того, чтобы обеспечить мылом постояльцев алуштинского санатория.
Средний класс в Крыму перестал быть таковым. В ближайшее время это будут сотни тысяч безработных и люмпенизированных «бывших специалистов»
Характерно еще вот что: многочисленная когорта крымских «решал», помощников депутатов, судейских и юристов – всех тех, кто обеспечивал коррупционные сделки с крымской землей и недвижимостью, – тоже попадают под удар: в Крыму ничего покупать не будут, а главное, в таких сделках уже обойдутся без крымских. Деловая активность в Крыму стоит сейчас еще и потому, что никто не знает, куда, кому, а, главное, при каких условиях нужно заносить взятки. Боятся новой и строгой российской метлы.
Средний класс в Крыму перестал быть таковым. В ближайшее время это будут сотни тысяч безработных и люмпенизированных «бывших специалистов». Если сейчас их проблема в выборе продуктов между некачественными российскими и хорошими украинскими, то вскоре – между самыми дешевыми из возможных. И тогда основным, надежным и крепким доходом станут пенсии стариков и инвалидов. Украину накроет вторая массовая волна крымских беженцев – экономических, – и если им еще будет позволено из Крыма убежать.
Андрей Кириллов, крымский обозреватель
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», могут не отражать точку зрения редакции
