Крымские вынужденные переселенцы на материковую Украину уже составляют немалый контингент и, похоже, они способны по-новому объединить распадающуюся страну. Что точно – они будут очень стараться это сделать.
Крымчане, уехав со своего полуострова, быстро объединяются на новых местах жительства в более или менее устойчивые группы, поддерживают связи, помогают новоприбывшим, культивируют свое происхождение, в общем, ведут себя как землячества – причем такие, в которых не этническое происхождение, а специфическая «тоска по ландшафтам» и климату играет главную объединительную функцию. Так происходит и в Праге, и в Санкт-Петербурге, и даже в Нью-Йорке.
Так происходило раньше и в Киеве – крымчан там было всегда немало, но это были группы мигрантов, схожие с другими «новыми киевлянами», днепропетровцами или выходцами из Волыни. Но сейчас все сильно поменялось, процесс расселения и диффузии крымчан включает в себя не только Киев, но и всю Украину, и он стал количественно и качественно иным. Крымские землячества становятся сплоченными и многочисленными общинами с четкими и достижимыми целями.
По разным оценкам за последние месяцы из Крыма на материковую Украину уехало от 3 до 6 тысяч человек. Они осели главным образом в Киеве и Львове, а также в других городах, предпочитая Правобережье. Это крымские татары, мусульмане, но в большей части – политически активные украинцы, русские и евреи, этнически чистые или смешанные в разных комбинациях. Это те, для которых власть ФСБ и коллаборантов на их родине невыносима.
В Крыму они были теми дрожжами, что превращают общества в живой и развивающийся организм. Без таких, как они, Крым был бы обворованным колхозом, а теперь станет казармой. Это – политические мигранты, те, кто с горечью и восхищением наблюдал за киевской революцией и сам принимал в ней участие – или на Майдане в числе восставших, или в Крыму на акциях в его поддержку. В Небесной сотне – минимум три крымчанина, активисты и лидеры Евромайдана-Крым прошли пытки и преследования оккупантов. Это общественные лидеры, политические активисты, журналисты, организаторы бизнеса и правозащитники, это то, что называется гражданским обществом.
В Крыму осталось «население», гражданское общество переселилось в Украину. Сейчас представители этого общества энергичны – им надо чуть-ли не с нуля организовывать быт и обеспечивать доходы, и они злы – на тех, кто лишил их налаженной жизни, и на тех, кто после победы революции попробует им лгать в горсоветах и министерствах. Они связаны пониманием общей судьбы, организованы – для этого у них есть большой опыт самодисциплины еще по прошлой крымской жизни,– и ставят перед собой конкретные цели: получение юридического статуса, социальных гарантий, возможностей полноценной интеграции. Они, как сказал бы Лев Гумилев, пассионарны.
Уже сейчас, через пару месяцев от начала процесса, среди крымских переселенцев выделились лидеры, которые тратят все свое время на координацию действий, определение списка проблем и формулировку задач. Началось это как помощь прибывающим и при поддержке неравнодушных украинцев, принимавших первых беженцев. Сейчас создаются новые общественные организации, налаживаются связи среди политиков и чиновников, даже был проведен первый общеукраинский Съезд крымских переселенцев. Что нужно будет им делать в ближайшем будущем – лоббировать интересы своей новой и во многом уникальной украинской общины, и они не будут верить обещаниям и удовлетворяться полумерами.
Что важно: сейчас Украина сама уже на та, что была раньше. Украину надо строить почти с нуля, как и крымчанам в ней строить свою новую жизнь. Эти процессы совпадают и на одном из участков работы – очень важном – крымчане займут свое место. Дело это – возвращение Крыма и возвращение крымчан в Крым.
Раньше Украина не знала Крыма, Киев относился к нему как к периферии – проблемной, беспокойной, но периферии. В марте наступило отрезвление – и расплата за преступное невнимание. Крымчане жили изолированно, своей жизнью, сочетавшей как глубокую отсталость, так и интереснейшие, очень своеобразные явления – но они не были известны материковым украинцам или были известны в малой степени. О Крыме мыслили стереотипами, а сами крымчане или не очень хотели, или были не в силах эти стереотипы разрушить.
Та община «крымчан в изгнании», что на наших глазах формируется в Украине, осознавая это ли нет, приблизит Крым, растворит его в нашей стране и включит в нее как устойчивую часть. Они будут рассказывать, что такое Крым и на своем примере покажут, каковы крымчане или какими они могут быть. Но самое важное – именно они изо дня в день будут возвращать Крым в Украину, они не смирятся с его потерей, их ненависть к российским оккупантам не сменится привычкой. Они потеряли родину, отошли в тыл, но они не дадут покоя ни одному киевскому правительству, которое не будет день за днем бороться за Крым.
Андрей Кириллов, крымский обозреватель
Мнения, высказанные в рубрике «Мнение», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Крымчане, уехав со своего полуострова, быстро объединяются на новых местах жительства в более или менее устойчивые группы, поддерживают связи, помогают новоприбывшим, культивируют свое происхождение, в общем, ведут себя как землячества – причем такие, в которых не этническое происхождение, а специфическая «тоска по ландшафтам» и климату играет главную объединительную функцию. Так происходит и в Праге, и в Санкт-Петербурге, и даже в Нью-Йорке.
Так происходило раньше и в Киеве – крымчан там было всегда немало, но это были группы мигрантов, схожие с другими «новыми киевлянами», днепропетровцами или выходцами из Волыни. Но сейчас все сильно поменялось, процесс расселения и диффузии крымчан включает в себя не только Киев, но и всю Украину, и он стал количественно и качественно иным. Крымские землячества становятся сплоченными и многочисленными общинами с четкими и достижимыми целями.
Крымские землячества становятся сплоченными и многочисленными общинами с четкими и достижимыми целями
По разным оценкам за последние месяцы из Крыма на материковую Украину уехало от 3 до 6 тысяч человек. Они осели главным образом в Киеве и Львове, а также в других городах, предпочитая Правобережье. Это крымские татары, мусульмане, но в большей части – политически активные украинцы, русские и евреи, этнически чистые или смешанные в разных комбинациях. Это те, для которых власть ФСБ и коллаборантов на их родине невыносима.
В Крыму они были теми дрожжами, что превращают общества в живой и развивающийся организм. Без таких, как они, Крым был бы обворованным колхозом, а теперь станет казармой. Это – политические мигранты, те, кто с горечью и восхищением наблюдал за киевской революцией и сам принимал в ней участие – или на Майдане в числе восставших, или в Крыму на акциях в его поддержку. В Небесной сотне – минимум три крымчанина, активисты и лидеры Евромайдана-Крым прошли пытки и преследования оккупантов. Это общественные лидеры, политические активисты, журналисты, организаторы бизнеса и правозащитники, это то, что называется гражданским обществом.
В Крыму осталось «население», гражданское общество переселилось в Украину. Сейчас представители этого общества энергичны – им надо чуть-ли не с нуля организовывать быт и обеспечивать доходы, и они злы – на тех, кто лишил их налаженной жизни, и на тех, кто после победы революции попробует им лгать в горсоветах и министерствах. Они связаны пониманием общей судьбы, организованы – для этого у них есть большой опыт самодисциплины еще по прошлой крымской жизни,– и ставят перед собой конкретные цели: получение юридического статуса, социальных гарантий, возможностей полноценной интеграции. Они, как сказал бы Лев Гумилев, пассионарны.
Уже сейчас, через пару месяцев от начала процесса, среди крымских переселенцев выделились лидеры, которые тратят все свое время на координацию действий, определение списка проблем и формулировку задач. Началось это как помощь прибывающим и при поддержке неравнодушных украинцев, принимавших первых беженцев. Сейчас создаются новые общественные организации, налаживаются связи среди политиков и чиновников, даже был проведен первый общеукраинский Съезд крымских переселенцев. Что нужно будет им делать в ближайшем будущем – лоббировать интересы своей новой и во многом уникальной украинской общины, и они не будут верить обещаниям и удовлетворяться полумерами.
Что важно: сейчас Украина сама уже на та, что была раньше. Украину надо строить почти с нуля, как и крымчанам в ней строить свою новую жизнь. Эти процессы совпадают и на одном из участков работы – очень важном – крымчане займут свое место. Дело это – возвращение Крыма и возвращение крымчан в Крым.
Раньше Украина не знала Крыма, Киев относился к нему как к периферии – проблемной, беспокойной, но периферии. В марте наступило отрезвление – и расплата за преступное невнимание
Раньше Украина не знала Крыма, Киев относился к нему как к периферии – проблемной, беспокойной, но периферии. В марте наступило отрезвление – и расплата за преступное невнимание. Крымчане жили изолированно, своей жизнью, сочетавшей как глубокую отсталость, так и интереснейшие, очень своеобразные явления – но они не были известны материковым украинцам или были известны в малой степени. О Крыме мыслили стереотипами, а сами крымчане или не очень хотели, или были не в силах эти стереотипы разрушить.
Та община «крымчан в изгнании», что на наших глазах формируется в Украине, осознавая это ли нет, приблизит Крым, растворит его в нашей стране и включит в нее как устойчивую часть. Они будут рассказывать, что такое Крым и на своем примере покажут, каковы крымчане или какими они могут быть. Но самое важное – именно они изо дня в день будут возвращать Крым в Украину, они не смирятся с его потерей, их ненависть к российским оккупантам не сменится привычкой. Они потеряли родину, отошли в тыл, но они не дадут покоя ни одному киевскому правительству, которое не будет день за днем бороться за Крым.
Андрей Кириллов, крымский обозреватель
Мнения, высказанные в рубрике «Мнение», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
