Ирина Виртосу
«Нет, мы здесь нормально... У нас тут маленькая Абхазия. Ничего... через полгода сами попросятся назад...» – говорил кому-то по телефону человек в магазине. Он совсем не учитывал тот факт, что на него несколько удивленно- испуганно оборачивались посетители магазина. Очевидно, что его все достало: он скорее думал бы о заработке на курортном сезоне, а так...
Другой мой собеседник возмущался: «Как так быстро можно захотеть в Россию? Это значит, что все они и были оборотнями? И все эти годы ненавидели украинское?»
Моего собеседника трудно было поймать на «национализме»: на украинском он пытался говорить разве что в школе, был совершенно равнодушен к политике, на днях охотно бегал на свидания и играл на гитаре. Еще летом с ним познакомившись и попросив сыграть какую-то украинскую народную песню, он без угрызение совести ответил, что никакой не знает.
И вот, встретившись с ним накануне референдума, я была крайне удивлена, когда он начал напевать песню российской рок-группы «Пилот» на украинском языке. И там было что-то о Сибири, оборванных кедах, о веревке на шее и о процессе вырождения под бой барабанов...
Мой знакомый всю жизнь прожил в Крыму, почти никогда не выезжал из Симферополя («А мне и здесь хорошо» – были его аргументы), вряд когда-то задумывался о своей национальности, или занимался политикой – и уже две недели, как только в Крыму пришло нашествие «освободителей», его жизнь перевернулась на 180 градусов.
Парень никуда не хочет уезжать из Крыма, в то же время он не хочет иметь российский паспорт...
Другой мой знакомый жаловался: «Жаль, что те, кто кричат за Россию, это преимущественно пенсионеры... Они выбирают для нас, молодых, наше будущее. А жить в этой стране нам...».
Таких «обычных» крымчан в Симферополе, Керчи, Ялте я лично знаю немало. Они из тех, кто просто живут и еще полгода назад занимались обыденными делами больше, чем судьбой страны. Они с гордостью называли себя крымчанами, радостно рассказывали о тайне полуострова, пытались «выровнять» впечатление от откровенно плохого сервиса.
Теперь – все они растеряны. Ехать? Куда? И почему? Уже привычными стали разговоры о «тревожном чемодане». Однако эти люди – не улитки, которые могут перевезти свой дом на спине и поселиться там, где безопаснее.
Никто из них не учился, как жить в условиях, когда в твоем родном городе ходят неизвестные враждебные люди с оружием, грубо зарисовываются сине- желтые гербы бело-сине-красной краской, где опасно заговорить не то, чтобы на украинском, но и высказаться за единое государство.
Впрочем, находятся отчаянные, которые выражают свой одиночный протест уже тем, что ночью, на почти безлюдной улице, громко кричат в трубку на украинском: «А мне все равно... Пусть забирают. Я им еще и наваляю...».
Крым – действительно особый регион Украины. По данным Всеукраинской переписи населения (2001), здесь проживает более 2 миллионов человек. Из них – этнических русских 58%, не более 24% украинского, 12% – крымских татар.
За более чем двадцать лет выросло новое поколение. Крымчане, хотя всюду общались на русском, впрочем обычный для них был украинский язык в рекламе или в кинотеатре, с удовольствием обедали в крымскотатарском ресторанчике, а на детской площадке дети пинали друг друга из-за игрушки, а не по этническому происхождению...
Теперь привычная жизнь крымчан, кем бы они не были по национальности, рассыпается в пыль. И они один на один останутся со своими проблемами. Но переживают ли из-за этого те «солдаты», а тем более – их командиры, которые с оружием в руках несут мир крымчанам?
Ирина Виртосу, Центр информации о правах человека
Мнения, высказанные в разделе «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
«Нет, мы здесь нормально... У нас тут маленькая Абхазия. Ничего... через полгода сами попросятся назад...» – говорил кому-то по телефону человек в магазине. Он совсем не учитывал тот факт, что на него несколько удивленно- испуганно оборачивались посетители магазина. Очевидно, что его все достало: он скорее думал бы о заработке на курортном сезоне, а так...
Другой мой собеседник возмущался: «Как так быстро можно захотеть в Россию? Это значит, что все они и были оборотнями? И все эти годы ненавидели украинское?»
Моего собеседника трудно было поймать на «национализме»: на украинском он пытался говорить разве что в школе, был совершенно равнодушен к политике, на днях охотно бегал на свидания и играл на гитаре. Еще летом с ним познакомившись и попросив сыграть какую-то украинскую народную песню, он без угрызение совести ответил, что никакой не знает.
И вот, встретившись с ним накануне референдума, я была крайне удивлена, когда он начал напевать песню российской рок-группы «Пилот» на украинском языке. И там было что-то о Сибири, оборванных кедах, о веревке на шее и о процессе вырождения под бой барабанов...
Мой знакомый всю жизнь прожил в Крыму, почти никогда не выезжал из Симферополя («А мне и здесь хорошо» – были его аргументы), вряд когда-то задумывался о своей национальности, или занимался политикой – и уже две недели, как только в Крыму пришло нашествие «освободителей», его жизнь перевернулась на 180 градусов.
Парень никуда не хочет уезжать из Крыма, в то же время он не хочет иметь российский паспорт...
Другой мой знакомый жаловался: «Жаль, что те, кто кричат за Россию, это преимущественно пенсионеры... Они выбирают для нас, молодых, наше будущее. А жить в этой стране нам...».
Таких «обычных» крымчан в Симферополе, Керчи, Ялте я лично знаю немало. Они из тех, кто просто живут и еще полгода назад занимались обыденными делами больше, чем судьбой страны. Они с гордостью называли себя крымчанами, радостно рассказывали о тайне полуострова, пытались «выровнять» впечатление от откровенно плохого сервиса.
Теперь – все они растеряны. Ехать? Куда? И почему? Уже привычными стали разговоры о «тревожном чемодане». Однако эти люди – не улитки, которые могут перевезти свой дом на спине и поселиться там, где безопаснее.
Никто из них не учился, как жить в условиях, когда в твоем родном городе ходят неизвестные враждебные люди с оружием, грубо зарисовываются сине- желтые гербы бело-сине-красной краской, где опасно заговорить не то, чтобы на украинском, но и высказаться за единое государство.
Впрочем, находятся отчаянные, которые выражают свой одиночный протест уже тем, что ночью, на почти безлюдной улице, громко кричат в трубку на украинском: «А мне все равно... Пусть забирают. Я им еще и наваляю...».
Крым – действительно особый регион Украины. По данным Всеукраинской переписи населения (2001), здесь проживает более 2 миллионов человек. Из них – этнических русских 58%, не более 24% украинского, 12% – крымских татар.
За более чем двадцать лет выросло новое поколение. Крымчане, хотя всюду общались на русском, впрочем обычный для них был украинский язык в рекламе или в кинотеатре, с удовольствием обедали в крымскотатарском ресторанчике, а на детской площадке дети пинали друг друга из-за игрушки, а не по этническому происхождению...
Теперь привычная жизнь крымчан, кем бы они не были по национальности, рассыпается в пыль. И они один на один останутся со своими проблемами. Но переживают ли из-за этого те «солдаты», а тем более – их командиры, которые с оружием в руках несут мир крымчанам?
Ирина Виртосу, Центр информации о правах человека
Мнения, высказанные в разделе «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
